старое
Каркат, Терези, ДэйвСказать, что Страйдер жил в дыре – ничего не сказать. Никакая степень фразы «Ну и дыра у тебя!» не передаст степень этой специфичной вони, гнетущей атмосферы тёмных лестничных пролётов с битыми лампами и бутылками на замазанных окнах. Мрачную…
Каркат ударил себя кулаком по затылку.
Чёрт побери, «мрачный» слишком громкое слово для этой клоаки!
Мерзкую картину прекрасно дополняли надписи на стенах, сделанные чёрным маркером. Иногда попадались ярко-красные почеркушки с признаниями вечной любви к «великому сценаристу», но они больше походили на издевательства.
Некоторые из них сделал сам Страйдер. Накурившись, он говорил что-то об их иронии, но Каркат понимал, что это попытки почесать своё самолюбие.
Слепота Страйдера по отношению к себе с годами только росла.
Каркат считал, эчто это место – идеальный надгробный камень над тем дерьмом, которым стала «ироничная» жизнь Дэйва TG Страйдера. Хотя в том, как он сам себя послал из мира шоу-биза, была наитончайшая ирония.
Впрочем, Каркату наплевать. Теперь Страйдер более переносим, потому что его эго не опирается на бумажные и человеческие миллионы.
Вантаз без надежды ткнул в кнопку. Лифт не работал уже неделю.
Именно это и была причина, по которой Каркат стоял посреди окружающего его дерьма. Ладно б один. Так ему приходилось это делать с двумя набитыми таким же дерьмом, как и всё что он видел, неприлично радостными пакетами. На таких лучше удавиться.
Страйдер жил на девятом этаже. Он тоже был причиной того, что Каркат стоял здесь, внизу. Потому что тот лучше бы умер, чем приблизился бы к лестницам.
Но он неизменно снимал квартиры на последнем этаже высоток.
И не нужно было блондина спаивать до состояния его мамаши, чтобы понять, насколько это сантиментальный жест.
Это достало. Всё достало. Даже то, что всё достало.
Путь вверх был длинным. Подъезд был похож на кунсткамеру.
На этаже было темно. Серый свет из окна освещал небольшой участок. Дверь квартиры Страйдера тонула в темноте. Хотя Дэйв постоянно хорохорился, он многого боялся. Темнота была на втором месте после лестниц. Над входом у него всегда висела яркая лампочка . За три часа, что Карката не было, её успели разбить, а стены вокруг разрисовать флуоресцентной краской.
Каркат провёл пальцем по рисункам. Свежая.
Значит, Гамзи уже ушел. Недавно. Господи, хоть какая-то польза от Страйдера – на время занимать этого растомана. Теперь горе-сценарист и сраный репер будет занят записью их бреда, и у Карката будет время отдохнуть.
Может даже красиво напиться, оплакивая свою судьбу, как в его романтических фильмах.
Он толкнул вечно незапертую дверь, прошел в сральник, называемый Страдером апартаментами, не разуваясь.
На диване, в состоянии полного несостояния, валялся разрисованной той же краской, что и стены, Страйдер.
И если это болото было надгробным камнем этого мешка с остатками костей, то на могиле Карката этот человек был погребальным венком.
- С возвращением домой, деееееткааааа…- сказал Дэйв, запрокидывая голову. Очки, соскользнув с потного носа на лоб, открыли троллю покрасневшие глаза укурка.
Каркат, Терези, ДэйвСказать, что Страйдер жил в дыре – ничего не сказать. Никакая степень фразы «Ну и дыра у тебя!» не передаст степень этой специфичной вони, гнетущей атмосферы тёмных лестничных пролётов с битыми лампами и бутылками на замазанных окнах. Мрачную…
Каркат ударил себя кулаком по затылку.
Чёрт побери, «мрачный» слишком громкое слово для этой клоаки!
Мерзкую картину прекрасно дополняли надписи на стенах, сделанные чёрным маркером. Иногда попадались ярко-красные почеркушки с признаниями вечной любви к «великому сценаристу», но они больше походили на издевательства.
Некоторые из них сделал сам Страйдер. Накурившись, он говорил что-то об их иронии, но Каркат понимал, что это попытки почесать своё самолюбие.
Слепота Страйдера по отношению к себе с годами только росла.
Каркат считал, эчто это место – идеальный надгробный камень над тем дерьмом, которым стала «ироничная» жизнь Дэйва TG Страйдера. Хотя в том, как он сам себя послал из мира шоу-биза, была наитончайшая ирония.
Впрочем, Каркату наплевать. Теперь Страйдер более переносим, потому что его эго не опирается на бумажные и человеческие миллионы.
Вантаз без надежды ткнул в кнопку. Лифт не работал уже неделю.
Именно это и была причина, по которой Каркат стоял посреди окружающего его дерьма. Ладно б один. Так ему приходилось это делать с двумя набитыми таким же дерьмом, как и всё что он видел, неприлично радостными пакетами. На таких лучше удавиться.
Страйдер жил на девятом этаже. Он тоже был причиной того, что Каркат стоял здесь, внизу. Потому что тот лучше бы умер, чем приблизился бы к лестницам.
Но он неизменно снимал квартиры на последнем этаже высоток.
И не нужно было блондина спаивать до состояния его мамаши, чтобы понять, насколько это сантиментальный жест.
Это достало. Всё достало. Даже то, что всё достало.
Путь вверх был длинным. Подъезд был похож на кунсткамеру.
На этаже было темно. Серый свет из окна освещал небольшой участок. Дверь квартиры Страйдера тонула в темноте. Хотя Дэйв постоянно хорохорился, он многого боялся. Темнота была на втором месте после лестниц. Над входом у него всегда висела яркая лампочка . За три часа, что Карката не было, её успели разбить, а стены вокруг разрисовать флуоресцентной краской.
Каркат провёл пальцем по рисункам. Свежая.
Значит, Гамзи уже ушел. Недавно. Господи, хоть какая-то польза от Страйдера – на время занимать этого растомана. Теперь горе-сценарист и сраный репер будет занят записью их бреда, и у Карката будет время отдохнуть.
Может даже красиво напиться, оплакивая свою судьбу, как в его романтических фильмах.
Он толкнул вечно незапертую дверь, прошел в сральник, называемый Страдером апартаментами, не разуваясь.
На диване, в состоянии полного несостояния, валялся разрисованной той же краской, что и стены, Страйдер.
И если это болото было надгробным камнем этого мешка с остатками костей, то на могиле Карката этот человек был погребальным венком.
- С возвращением домой, деееееткааааа…- сказал Дэйв, запрокидывая голову. Очки, соскользнув с потного носа на лоб, открыли троллю покрасневшие глаза укурка.